Чудеса

img151

Рудольф Николаевич Додонов (Фото автора).

Это продолжение записок Рудольфа Додонова, исполненных в оригинальной манере, о том, что он видел своими глазами, что реально переживал, работая в «Братскгэсстрое». Правдивость и беспристрастность — вот что особо привлекает в них.

Про встречу с одним чудом Братска я ещё раз повторю. Я имею в виду плотину через Ангару. Разве не чудо то, что в сибирской промороженной истории, наконец, удалось урвать у Деда Мороза лучший кусок его территории. Когда я увидел плотину, душа моя возвысилась и запела. Но чудо это не понюхаешь и не скушаешь. И не ощутишь другими частями тела. Оно для глаз и ума не прошли даром годы.
Но есть еще редкое для Братска чудо. Редкое потому, что оно – продукт едва народившейся цивилизации и суровой природы. Оно возможно только теплой звездной ночью, когда, наконец-то прогреется вода в заливе между посёлками Энергетик и Гидростроитель. Я оказался случайный, но вовремя, места этого посетитель. Одному чуда этого не ощутить, минимальное число участников – трое. Все трое – я, Виктор и Валентин, вначале, часов до 12 ночи, в дегустации сухих вин не знали простоя. Неожиданно Валентин предложил нам под покровом ночи поплавать на плоту. Предвкушалось, что ничто не помешает нам купаться голыми и петь свободно под гитару, спрятавшись в непроглядную темноту. И вот, под черным небом мы окружены черной водой. На берегах сквозь сосны видна мозаика света из окон домов. Как огней иллюминаторов рой. Вдобавок яркие созвездия над головой. У самого уха аккорды гитары, плеск воды и пение. Мы, как в раю. На душе радость без малейшего душевного напряжения. Прыгнув в воду, я изолируюсь и от друзей, и от житейских забот. Но нарастающее безмолвие, глубина и потеря зрения, напрягают слух, чтобы не потерять плот. Думаю, что наши братские райские минуты, если сравнивать их с подобными венецианскими, вряд ли хуже. В Венеции плавание на гондоле не сочетается с купанием. И петь как попало на ней не уместно. Вот только в Братске, по сравнению с Венецией, выбор райских минут безмерно уже. Это общеизвестно. Получив букет ранее не испытанных радостей, мы решили, что пора и меру знать. Однако доску, которой гребли, не смогли отыскать. Валентин мелочным не был. И на этот раз им не стал. Гитара, – вот наше весло, маэстро сказал. Он нас на берег вернул, чем был очень горд. А потом сказал: «Теперь я возьму последний аккорд». Жалобный стон струн раздался по окрестной природе. Это Валентин завершил чудо ударом гитары по сосне. Так братская ночь стала для нас единственной в своём роде. Такую чудную компанию я не имел больше ни на яву, ни во сне…
Дальше я расскажу об одном из чудес климатических – инверсии зимней температуры. Оно проверено мной на собственной шкуре. Вот в самосвале я мчусь по возвышению. Солнце блестит с голубого неба. Мороз слабее минус сорока, что вовсе неплохо по местному мнению. Однако нужно пересекать долины речек, рек и прочие понижения. Там же местных жителей и строителей поселения. Спускаюсь и окунаюсь в полупрозрачный серый туман, то есть в скопление более холодных воздушных масс. Вижу домишки и столбы дыма из их печей. Их серость не радует глаз. Здесь ниже минус сорока температура упала. Время замедлило ход. Работать нельзя, и в отдыхе интереса мало. По контрасту с солнечным возвышением, странной кажется жизнь в телощипательном сером тумане. Видимо, инверсия температуры – это аналог жизни людей в низах и в обмане. Там, где температурная инверсия убивает настроение, вряд ли встретишь туристов. Нечего делать здесь и крупным авантюристам. Аналогично на юге. Там в низах и в моральном тумане, не заводятся ни Пушкины, ни Тургеневы. Когда туда подобных людей судьба окунала, их жизнь становилась кожей шагреневой.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.