Царская ревизия, частьI

События эти, судя по историческим документам, происходили давным-давно, когда Байкал ещё не успели опутать пластмассовыми трубами жадные до денег продавцы воды, а в Сибири пока ещё местами зеленели островки невырубленной тайги. Эх, славные были времена…

Однажды Их Величество царь-государь решил проверить, как вершатся в стране дела государственные, насколько преданы, умны и богобоязненны его наместники, и призвал к себе старшего боярина Демьяна Послушного, чтобы обсказал всё как полагается, порадовал сердце царское.

politic476 Художник Евгений Кран.

– А скажи-ка, боярин, – грозно молвило Их Величество, – всё ли ладно в царстве нашем, все ли преданы и послушны?

Старший боярин, по привычке страшно выпучив от грозного царского голоса глазищи, ответствовал: – Всё слава Богу, Ваше Величество, всё благополучно и спокойно до безобразия – ни одна пташка ни чирикнет, ни одна мышка ни пискнет. А уж как преданы все Вашему Величеству, так не приведи Господь – со всем согласятся, всё поддержат.

– Так уж и всё? – недоверчиво ухмыльнулся царь. – И глупость тоже?

– Э-э-э… – проблеял от неожиданности старший боярин, – если государственные интересы того потребуют… То есть, я хотел сказать, если потребуется таким манером доказать свою особую преданность Вашему Величеству, то и с любой глупостью согласятся!

– Чего мелешь, дурак, – вспыхнул царь, – на что мне такая глупая преданность, ведь с нею и до беды недалече…

– Так я же, Ваше Величество, – начал оправдываться старший боярин, – в смысле особой государственной надобности…

– Молчи, болван! – вскричало Их Величество, ударив в пол тяжёлым посохом, да так громко, что Демьян в испуге трижды перекрестился. – Везде-то потребен мой царский глаз! Сейчас же вели созвать Думу боярскую! Мудрость молвить буду…

Удалившись в светлицу, государь крепко задумался: ведь при таком глупом усердии подведут государство его подручные прямиком под монастырь. Не боятся, канальи, гнева народного. Легко им, корыстолюбцам, оправдывать свою недалёкость волею царскою, потому и лезут из кожи вон, дабы доказать свою бездумную преданность престолу. И решил царь молить Господа о вразумлении, но прежде предпринять кое-какие меры, дабы Господь не упрекнул в бездействии.

Свечи испуганно задрожали, когда вышел он к боярам с лицом загадочно просветлённым, и покровительственно молвил:
– Нашею царскою милостью жалую всем вам, моим верноподданным, своё высочайшее покровительство и молитвенно призываю вас неукоснительно следовать моим повелениям… Не бахвалиться роскошью, смирять глупость богоугодными размышлениями о благе народном… А чтобы безрассудство всяческое в государстве поумерить, решили мы выявить всех наместников-глупцов, дабы впоследствии подвергнуть их исправлению. И потому царственно повелеваю…

И далее царь поведал боярам неслыханную по дерзости идею, суть которой заключалась в следующем: объявить о возможности для каждого городского управителя вступить в особое общество ГОСГЛУПСТРАХ, членство в котором гарантировало бы Высочайшее расположение и всяческую протекцию. Но прежде претендентам следовало доказать свою преданность царю-батюшке, честно признавшись в наиболее глупых своих управленческих деяниях, и в то же время обосновав их острую необходимость на тот момент.

Бояре, переглядываясь, усердно заскребли бороды, будто силились именно там найти ответ на мудрёную царскую задачку.

– Ну так что, просвещённые мои бояре, – вопросил царь, – всё ли вам по уму да по нраву? Исполните ли справно волю мою царскую? – и медленно повёл зорким взглядом по боярским головам. Бояре молчали, пауза стала затягиваться до неприличия. И тут Демьян Послушный, чуя неотвратимый царский гнев, торопливо воскликнул:

– Оно ведь как, Государь ты наш милостивый… Оно ведь, как говорится, сообразно… В том смысле что… – Старший боярин в умственных своих потугах такую скривил рожу, что лица боярские невольно вытянулись в мучительном ожидании продолжения. – Но ежели что, – продолжал Демьян, – то всенепременнейше… В пространственном, так сказать, понимании вышеуказанной концепции…

– Боярин, изъясняйся удовлетворительнее, – недовольно поморщившись, попросил царь.

– Я, царская ваша милость, потворствуя в некотором смысле… и прочее всё такое… Хотел сказать – свобода лучше, чем несвобода…

– Вот это ты правильно заметил, – повеселел царь. Сходи-ка принеси ковшик квасу имбирного, чегой-то от речей твоих во рту пересохло… Да и пора заканчивать… Да, вот ещё что… Я завтра отбываю с визитом государственным к супостату заморскому, а вы чтобы тут без меня строго блюли себя – не ленились и не пьянствовали. И ежели что не так, имейте ввиду – вернусь, то виноватых за бороды-то и оттаскаю…

И царь удалился в свои покои, не поведав однако боярам главного замысла – что ни к какому заморскому супостату ехать он не намерен, а решил царь самолично проверить состояние дел на местах, выбрав для ревизии небольшой сибирский городок где-то в Иркутской стороне. Перед тем, как отправиться почивать, он распорядился подготовить к дальней поездке старенький “уазик”, и для маскировки обмазать его местами грязью и навозом. Уже лёжа в постели, долго отгонял от себя назойливые тревожные мысли, потом протяжно зевнув, перекрестил рот со словами молитвы: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного.

Вадим СКВОРЦОВ.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.