Январское утро. В тишине красиво укутанных пугливым снежным пухом улиц ни души. Накануне белые хлопья, срываясь с синих облаков, медленно вальсировали над городом. Но музыка внезапно оборвалась, и дрожащие на востоке, среди сахарных голов таёжных сопок, аппетитные ломти спелой зари вот-вот должны вспыхнуть золотым огнём многообещающего дня.
Человек неспешно шёл под седым навесом услужливо склонившихся над ним клёнов, рассеянно оглядывал витрины и о чём-то напряжённо размышлял. Каблуки его новых коричневых ботинок болезненно взвизгивали при каждом шаге. Неожиданно выскочившая из подворотни рыжая дворняга, пристально осмотрела прохожего, и не почувствовав угрозы, мягко затрусила прочь. Город медленно просыпался, с трудом стряхивая с себя головную боль затянувшихся праздничных застолий, и нет ему никакого дела до одиночества, пусть даже и смертельно уставшего от таёжных скитаний, а теперь упивающегося прелестями городской цивилизации, прохожего. Вчера вечером он долго разглядывал в зеркале своё осунувшееся за месяц, в сизой щетине лицо, потом с наслаждением брился, лежал, не шевелясь, с закрытыми глазами в наполненой розовой пеной ванне, безуспешно отгоняя настырные мысли о той, что обещала сегодня приехать, а теперь лишь кокетливо поглядывала на него с живописного портрета. Ему стало жаль своих нетерпеливых ожиданий встречи с небесного цвета глазами, в которых вперемешку плескались то горячие, то прохладные волны устоявшегося чувства. За стеной хмельные голоса нестройно выкрикивали :”Эй, моряк, ты слишком долго плавал…” Что значит, слишком долго? Его не было в городе ровно столько, сколько длилась вахта, и ни секундой дольше. А время походов определяют капитаны, и ничего с этим не поделаешь…
По дороге сонно двигался пустой автобус; водитель на ходу деловито протирал ветошью запотевшее лобовое стекло, одновременно что-то весело рассказывая прижатой плечом к щеке телефонной трубке. А малиновая заря вдруг зябко сьёжилась, и проворно накинув на плечи свежесотканную из серых облаков шаль, пропала за потускневшими сопками. Крупные снежинки вновь, как в сказке, весело завальсировали над городом. “Красота!- восторженно подумал прохожий, внезапно почувствовав, что где-то рядом и впрямь прячется сказка, и её надо непременно отыскать, иначе он не простит себе этого никогда. И ноги сами собой привели его к двери маленького кафе у перекрёстка, где за окном переливалась разноцветными огнями новогодняя ёлка. Войдя внутрь, прохожий блаженно вдохнул ароматы кофе и сдобы, и неожиданно чётко различил волшебные звуки знакомой с детства мелодии. О,Боже! Откуда это?! Сен-Санс! “Аквариум”! Музыка словно давала понять – сказка ждёт его имено здесь!
Навстречу вышла привлекательная женщина в нарядном платье; уложенные в причёску её тёмные роскошные волосы были украшены тонкой жемчужной нитью. В стройной осанке, вопросительном выражении синих смеющихся глаз, он увидел Снежную королеву, готовую щедро одарить несметными сокровищами его продрогшее сердце, – ту самую, что не раз приходила во сне: зажигала свечи, наполняла густым рубиновым вином тонкие изумрудные бокалы, и от пристального её взгляда над искрящейся белой бесконечностью покорно вспыхивало северное сияние.
Невольно отпрянув, как от яркой вспышки, гость нерешительно спросил:
– Простите… Сюда не заходила добрая фея?.. – и услышал в ответ:
– Да, она здесь.
Вадим СКВОРЦОВ.