Жить без радости, доложу я вам, невозможно, да и неприлично. Почему? А-а-а… не знаете? То-то… Да потому что у безрадостного человека всё на лице написано, всё его, другими словами сказать, неудовольствие прямо на физиономии разрисовано. А неприятности, добавлю к сказанному, во многом как раз от недовольного выражения лица и происходят. Однажды светило мне повышение по службе. Директор, как мне накануне шепнули по-секрету знающие люди, решил поставить меня замом начальника нашего отдела. Я, конечно, обрадовался, и хотя заму отдельного кабинета не полагается, тут же решил, что как назначат, стол свой рабочий поставлю на лучшее место в помещении отдела – у окна, буду всегда носить галстук и перестану здороваться первым с Ненашевым, который тоже метил на это место.
В тот же вечер, как узнал я добрую весть, рассказал о ней жене. Она тоже обрадовалась и вприпрыжку на кухню, готовить праздничный по этому случаю ужин. Посидели с ней добренько, обсудили открывшиеся перспективы, да и заспорили, какую шубу ей покупать с новой моей зарплаты – каракулевую или норковую. Кончилось тем, что жена к маме собралась, а я, приняв как следует, на следующее утро пришёл на работу с помятым и злым лицом. Иду по коридору, а навстречу мне директор с инженером по технике безопасности. Я, конечно, поздоровался как положено, но за лицом не уследил, оно оставалось злым и помятым.
-Чего это он? – спросил директор инженера.
-Я думаю, вынашивает какое-то недовольство, – ответил тот. – Иначе бы светился от счастья перед возможным назначением на новую должность…
– Вот то-то, – ткнув вверх указательным пальцем, директор подчеркнул: – Перед возможным назначением, которое в любой момент может оказаться невозможным. – И тут же распорядился назначить на должность наглого выскочку Ненашева, отметив при этом, что хмурый и безрадостный человек опасен для общества.
С того момента я приказал себе радоваться всему что бы ни происходило вокруг, и, верите – нет, почувствовал себя намного счастливее прежнего. Слышу, например, по телевизору о том, что страна продолжает торговать сырьём и не развивает высокотехнологичные производства, и говорю себе: «Вот и хорошо. Зато столько сырья, как у нас, ни в одной стране больше нет». Нюхну воздуху городского, пропитанного фтором и метилмеркаптаном, и снова радость нахожу: зато такой концентрации вредных производств нигде в Иркутской области больше нет, и про нас ещё к тому же в солидных газетах пишут, что мы уникальные люди. В магазине продавщица хамит, а я опять радуюсь: подумаешь, грубое слово сказала, а ведь могла и ударить. Потом чувствую, что привычка эта – находить радость во всём, – вживается в меня с каждым днём всё сильнее и сильнее.
Недавно один мой старинный приятель пожаловался на отвратительную работу поликлиники, где простые горожане подвергаются всяческим неудобствам и унижениям. Нет, я сочувствовать ему не стал, а посоветовал и в этом попытаться найти радость, то есть, когда тебе говорят, что талоны на приём к специалисту кончились, когда тебя заставляют достигать желаемого кабинета в порядке живой очереди. Но очередь – она только на первый взгляд живая, на самом же деле мёртвая она в своём тупом равнодушии и медлительности. Потом мне приятель рассказал про свой поход в поликлинику, про то, как метался, сжимая в руке флакончик с мочой, из одного кабинета в другой, как грубые толстые тётки рычали на него в очереди, как он не узнавал своего звенящего, просительного голоса и как сердце сжималось в груди от унижения и негодования. Но когда все испытания его остались позади, и, выйдя на улицу, он увидел яркое предвесеннее солнышко, приятель со слезами на глазах возликовал, простирая руки к небу: «Господи, хорошо-то как! Здоровым-то быть, ух как хорошо! И ходить сюда – здоровому-то – совсем не надо! Это ли не счастье!»
Я чуть было не расплакался от умиления, приобнял его и говорю: «Слышь, Георгий, а я вот тебе расскажу историю ещё более радостную». И стал ему рассказывать как соседка моя шла недавно в поликлинику анализы сдавать, и налетел на неё грабитель. Отработанным движением шарахнул её в спину, хвать сумку и наутёк. Она говорит:- Сижу в сугробе, головой мотаю, в себя, значит, прийти пытаюсь, а потом ка-а-ак захохочу, и не могу остановиться. Люди стали подходить, сочувствовать. А я всё хохочу. Один мужчина пожилой даже предложил «скорую» вызвать, мол, видите – женщина в нервном припадке. А я кричу:- Не надо никакой «скорой!» – А сама смехом заливаюсь… Старушка сердобольная наклонилась и спрашивает: «В сумке-то поди деньги были?..» Я нашла в себе силы, и сквозь смех еле выдавила:- Да не было там никаких денег… Ха-ха-ха… Там только коробочка с г-ом лежала, да… грязный носовой платок… Не повезло… ха-ха-ха… грабителю… Может на вкус попробует… Ха-ха… Поделом ему!
История Георгию понравилась: захохотал, заискрился весь добрыми искрами. – Недаром, – говорит, – народная мудрость гласит: не делай г… ближнему, и сам в него не попадёшь. Правда ведь, Филимон?
И у меня на душе стало легко и радостно. Радоваться,люди, надо! Больше радоваться всему, чему можно. И жить легче станет…
Филимон ЗЛОБИЩЕВ.