“Сергей был человеком неординарным, сложным, но чертовски талантливым. И самое главное, что он был очень требовательным к своему творчеству. В 90-е годы, когда он к нам приехал, он увлекался сюрреализмом и абстракцией, но, став старше, переосмыслил своё творчество. И в его творчестве приоритеты стали совсем другими: он пришёл к нашему отечественному реализму, начал говорить о том, что настоящего русского человека тревожит. Начал говорить о казачестве нашем сибирском, о русском православии, о Сибири. Если говорить о портретах, то на его портретах всегда были люди цельные. И сам он, конечно, очень цельный был человек. Его графика – это просто уникальные работы. Я Серёжей восхищаюсь, хотя он и обидеть мог. Но его талант компенсирует многое. На открытие выставок, как правило, он не приходил. Приходил потом: будь то детские работы или работы взрослых. Никакого снобизма в нём не было. Детские работы его восхищали”.
Вера КОЗЛОВА, директор Художественного
выставочного зала.
В последний свой приезд поэт Евгений Евтушенко много общался с братчанами, собравшимися в переполненом зале Дворца искусств в Энергетике. В один из моментов он неожиданно перестал говорить о себе и своем творчестве, а завел речь о художнике, живущем в Братске. Имя его, большинству из присутствующих, впрочем, как и мне, ни о чем не говорило, но Евтушенко заявил, что он, безусловно талантлив, и даже, вероятно, гениален. После такой рекомендации захотелось узнать о Сергее Моисеенко (а поэт имел ввиду его), больше. Скудная информация, доступная в глобальной сети, не давала такой возможности, но зато удалось обнаружить небольшой сайт (http://moiseenko.bratsk.org). На нем, кроме фотографии самого художника и нескольких его картин, ничего не было. Но то, что имелось самым несомненным образом подтверждало слова поэта.
Прежде, чем решиться связаться с самим Сергеем Моисеенко я решил поговорить с несколькими людьми, знающими его. Один из музейных сотрудников без обидняков заявила:
– То, что для Евтушенко стало открытием, для нас давно известный факт, но мы рады, что он заметил нашего художника, возможно, слова поэта привлекут к нему дополнительное внимание, как-то положительно отразятся на судьбе Моисеенко.
Тут уж я окончательно решился встретиться с художником, но робел, да и сомневался, захочет ли он говорить о чем-то со мной – мои собесседники намекали, что характер у него не простой. Однако на удивление легко удалось договориться о встрече и вот я очень скромной квартире Сергея Евгеньевича, которая одновременно является и его студией. В центре – огромное недописанное полотно. Разговор начали от печки: с биографии.
– Раньше я жил в Нижнеудинске. Перебраться в Братск в 1992 году мне помог Спартак Михайлович Арбатский, который часто бывал у меня в гостях и покупал мои картины. Мэром тогда был Иван Невмержицкий, он и выделил эту квартиру.
Живопись люблю с детства. Когда было года 3, любил рассматривать красивые картинки и даже репродукции мастеров – Сурикова, Васнецова и прочих. Вероятно, это и побудило пойти в живописцы. Но образование получить не удалось: Красноярское художественное училище я не закончил – бросил, и пошел в армию. В результате стал, можно сказать, самодеятельным художником.
Выставляюсь я нечасто. Считаю, что нужно сначала создать что-нибудь действительно стоящее и потом уже демонстрировать публике. Этой весной моя экспозиция должна была появиться в выставочном зале, но попал в больницу и перенес ее на следующий год.
Дочка у меня, кстати, тоже имеет неплохие задатки художника… Однако по моему пути пойти не захотела, сейчас учится на историческом факультете, а вот жена помогает.
– Меня предупреждали, что вы не очень разговорчивый человек…
– Да предрассудки это. В молодости, действительно, гонору было много и общаться со мной было сложнее… Но от этого я уже избавился.
– Над чем сейчас работаете?
– Сейчас пишу большой холст «Вольница». Приступил к основной работе в январе. Однако предварительная длилась около двух лет: готовил эскизы, собирал материалы, прикидывал ракурсы. Место, где все происходит, думаю, где-то между Сибирью и Уралом, так как одеты казаки достаточно тепло.
– Откуда берете сюжеты и типажи?
– Типажи, по большой части, вымышленные, пишу ведь в основном исторические полотна. В последнее время заинтересовала казачья тема. Лица стараюсь делать такие, чтобы чувствовался дух времени. Для меня сейчас основная проблема – то, что казаки получаются примерно одного возраста. Хотя, казаки такой народ, что угадать, сколько каждому лет довольно трудно – борода всегда немного старит.
– А как вы определяете удалась картина или нет?
– Cложно сказать… Я недоволен многими своими полотнами. Нет! Даже недоволен всеми… Говоря это, я не рисуюсь нисколько, видимо, слишком самокритичен.
– Любой желающий может приобрести у вас картину?
– Да, конечно, дело только в цене. Я же живу заработками живописью, туго, конечно, но получается.
– Меня всегда интересовало, как художник определяет стоимость своего труда: по размерам, трудозатратам или по другим критериям? Будет ли картина, написанная на единном дыхании, на творческом подъеме стоить дороже той, над которой пришлось больше корпеть?
– Общего правила нет, но я скорей дешевле продам тот хост, над которым работал с упоением, нежели тот, который дался с большим трудом.
– Часто ли у вас бывают посетители, художники города, и насколько вы дружны с коллегами по цеху?
– Не часто, в основном заходят друзья. Художники тоже бывают, но о «братстве художников» я бы говорить не стал. Посидеть с рюмочкой с коллегами по цеху иногда, конечно, можно, но часто так бы делать я не стал. Просто жалко бывает времени, да и разговоры обычно идут по кругу.
– А чем закончился визит Евтушенко к вам?
– Одну работу у меня он приобрел, а вторую картину я подарил. Одно из этих полотен я даже не хотел показывать, а он как-то запал на него. А вообще беседовать с Евтушенко мне очень понравилось, даже так скажу, интересней стало жить. Хотя, откровенно, говоря, не во всем я с ним согласен, даже где-то так 50 на 50. А вот с Валентином Распутиным у меня практически полное совпадение во всем.
– Православие и самодержавие?
– Именно так.
***
О многом мы еще беседовали с художником, сидя напротив еще недописанной картины. Нечаянно взгляд упал на шашку. Реквизит? Оказалось, что не только. Сергей Евгеньевич владеет и казачьим оружием, что эффектно и продемонстрировал. А еще, как выяснилось, занимается с единомышленниками русским рукопашным боем.
Как мне кажется, это вовсе не блажь художника. Его картины, напитанные им самим, он сам часть их, и поэтому они интересны.
Возвращаясь к Евгению Евтушенко. На встрече с братчанами поэт сказал, что открывает в Переделкино свой музей. У него в коллекции есть работы Пикассо, Сикейроса. Рядом с ними он повесит картины Сергея Моисеенко и пригласит художника на открытие этой экспозиции.
Олег АВГУСТОВСКИЙ.
P.S. 29 ноября 2014 года Сергей Моисеенко трагически погиб во время пожара.