О прошлом, которого не забудешь

Светлой памяти командующего Военно-воздушными силами Красной Армии, Главного маршала авиации СССР, дважды Героя СССР Новикова А.А (1900-1976 гг.)

В 2012 году, осенью, по телевидению вспоминали аэропорт на севере острова Тикси, где были открыты воздушные сообщения между посёлками.
С мая 1945 года я работал начальником этого аэропорта, где было 3 самолёта АН-2 и один Ли,
восемь пилотов, шесть техников и аэродромные рабочие. Представлял из себя аэропорт два щитовых домика и брезентовую АТБ. Обслуживали в основном стойбища оленеводов. В 2-3 километрах от океана находился морской порт с населением 200 человек – рыбаки, портовые рабочие. Один раз в год в порт заходили пароходы – завозили уголь, материалы, продукты и другое.
В 1947 году зимой в аэропорт спецрейсом привезли семь заключённых с номерами, написанными мелом на одежде. Привезли их под конвоем два «кагэбиста», велели работать в аэропорту. Рабочий день был 10 часов, выходной – один в месяц. Всем было приказано – с заключёнными в разговоры не вступать, обращаться к ним только по номерам. Одеты они были в телогрейки, штаны и ботинки. Вид у них был измождённый, и были они похожи на тени – даже страшно вспоминать. Среди привезённых трёх человек находился Александр Александрович Новиков.
Я кое-как их разместил. Назначил старшим над ними техника аэродромной службы. Каждое утро к нам заходил «кагэбист» с проверкой.
В аэропорту имелось в неограниченном количестве рыба и оленина. Я назначил из вольных женщину, которая готовила арестантам и убирала у них. По виду и разговору заключённых было видно, что люди эти знавали и другие времена, и не чета они нам. До мая 1948 года они благодаря нашим заботам пришли в нормальный вид. В конце мая 1948 года прилетел спецрейс с прокурором, военным судьёй, секретарём, и сменой охраны из «кагэбистов». Сталинская мясорубка работала без перерыва.
На второй день над заключёнными состоялся суд. Меня заставили быть их защитником. Что говорить – мне написали, что, мол, вину они осознали и обещают исправиться. Вызывали их в суд по одному. Обвиняли по 58-ой статье – измена Родине. Всем дали по 10 лет. Даже объявили, что письма писать можно один раз в полгода. Всем им в этот день разрешили написать домой, не указывая своего место нахождения и характера выполняемой работы.
В марте мы начали собирать для них щитовое общежитие, где они работали вместе с двумя вольнонаёмными рабочими. Месяца через четыре общежитие было собрано. Отгородили кухню, спальню и даже санкомнату. Сделали топчаны, на них постелили чехлы от АН-2, нашлись и одеяла.

В аэропорту был американский трактор НД-10. Летом к нему цепляли сани, ездили собирать морошку, спасаясь от цинги. Среди заключённых генералов двое были охотникими причём заядлыми. К этому времени они познакомились с вольными охотниками, у которых были ружья и зимовье. «Кагэбист» к нам почти не ходил, жил в гостинице и пьянствовал. Я на свой страх и риск отпускал своих подопечных. На охоте они забывали обо всём, азартно стреляя уток. Добывали их в день штук по сорок. Однажды я два дня искал своих охотников на самолёте, и отыскав наконец, в сердцах выпалил, что, мол, подводите, ребята, и себя, и меня. Но через неделю всё повторилось снова. А через 10 месяцев я уже знал о них всё и называл всех по именам. Вскоре в аэропорт стали доставлять для них посылки, лекарства, книги, тёплые вещи.
В конце 1953 года прилетел самолёт с тремя генералами ВВС, они привезли Указ об освобождении маршала СССР Новикова Александра Александровича и о его реабилитации. Привезли и маршальскую форму с орденами и звёздами. Прощание было тёплое и трогательное. На его проводы пришёл весь посёлок, ну и мы, конечно. Пробыл Новиков у нас более 6 лет. На прощание всех благодарил, сказал: « Я чувствовал вашу поддержку и помощь. Большое вам спасибо, вы настоящие патриоты, на которых можно положиться». С каждым он попрощался за руку. Остальных заключённых освободили в 1954-55 гг.

В 1956 году я получил от маршала приглашение посетить Ленинград и погостить у него. Встречал меня в аэропорту сам Александр Александрович. Был он в то время начальником Ленинградской Академии гражданской авиации. Приехали на квартиру в центре города. Квартира просторная, четырёхкомнатная, на 4 этаже. Сели за стол, где было всё, да я привёз ещё гостинцы – морошку и килограмма два-три копчёной оленины. Во время ужина в комнату зашла женщина с девочкой. Новиков сразу побледнел, но не сказал ни слова (после я узнал, что дети от него отказались). Женщина извинилась и сразу ушла, только из кухни послышались женские стоны и рыдания. Пили мы водку. Закусывал хозяин в основном морошкой и олениной. Во время застолья я вдруг вздумал пошутить, и говорю: «зк» Н-318, вы вчера плохо работали и не выполнили норму». От этих слов у маршала градом полились слёзы, а я не знал, что делать с собой. Его жена стала суетиться возле нас с каплями и порошками.
На завтра после обеда, я взял чемодан, сказал, что иду покупать подарки, а сам твёрдор решил уехать. Не успел отойти и несколько десятков метров, как меня догнала машина с Новиковым и его ординарцем. Меня посадили в машину, и вернули в квартиру, где между нами состоялся мужской разговор. А вторая машина, оказывается тем временем мчалась в аэропорт с приказом вернуть меня любыми способами. Вечером мы поехали в театр, на балет. Нас посадили на лучшие места. Во время антракта, к нему подходили, приглашали за столик и лезли с разговорами. Он же ни с кем не разговаривал и ни на кого не смотрел. Было такое впечатление, что его знает весь Ленинград. В театры мы ездили через день – таким образом меня «окультуривали». У подъезда дома всегда стояла машина в моём распоряжении. За две недели я посетил многие достопримечательности Ленинграда. Провожал меня с подарками сам Новиков с начальником Пулковского аэропорта. Прощание было самым тёплым и сердечным. Я их пригласил посетить курорт Тикси, на что они рассмеялись и обещали подумать.
В 1964 году я вновь побывал в гостях у маршала и попоросил его помочь с переводом в другое место работы. Он как раз собирался на пенсию. Через месяц мне пришло с десяток приглашений. Я выбрал Братск, где работал с 1965 года.
Переписывались мы регулярно обмениваясь открытками, связь не теряли, потому как добро не забывается.
СГИРСКИЙ Павел Иванович, начальник отдела перевозок Братского аэропорта в 1965-1982 гг.