РАЗГОВОР С ПРОДОЛЖЕНИЕМ, часть 13

ПРО АЭФ И ПРО КУЛЬТУРУ

– Игорь! Все твои статьи и материалы, какие-то воспоминания, находят живой отклик у братчан, и других посетителей нашего сайта. А твой рассказ про Ангарскую деревню, и краеведческие экспедиции по Братскому морю, вызвал у наших читателей большой интерес.
– Я искренне рад этому!

Повторюсь: сохранение исторического наследия, изучение наших корней и памяти древних предков – очень важно не только для нас, живущих сегодня, но и для потомков. Недаром, позже, к нашей флотилии периодически присоединялись ещё и другие теплоходы: частные – «Тикси», «Сибиряк», «Флагман», и «Сатурн» – из Яхт-клуба БрАЗа.

Мы старались совершать такие многодневные походы регулярно: сообразно графику нашей занятости, технико-экономическим возможностям, физической подготовленности участников этих многоцелевых мероприятий и погодным условиям; в том числе – немаловажно! – объёмам, и размерам оказываемой спонсорской помощи.

На бюджетные плечи городской культуры всё взвалить невозможно – все статьи расписаны «до копейки», и, поэтому нам, с завидным постоянством, всегда помогал дружный коллектив Братского пивоваренного завода – продукция которого очень популярна и, (без преувеличения), широко известна по всему миру.

Логотип Братского пивоваренного завода

Сладкий Гелиос

Братское пиво

 Генеральный директор ЗАО «Гелиос» – Владимир Иванович СМИРНОВ – даже лично встречал нас однажды на просторах Большеокинских берегов.

Генеральный директор ЗАО “ГЕЛИОС”, Владимир Иванович СМИРНОВ, Почётный гражданин города Братска

– Поистине, большой труд, всё это было организовать.
– Расскажу про один эпизод. (Улыбается)
Был такой показательный случай: для одной из экспозиций, в эвенкийский сектор деревни музей заказал местному умельцу изготовить чум с покрытием из берёзовой бересты, которая должна была быть обязательно выварена в крутом кипятке и особом травяном растворе.

Как сейчас помню, мастер запросил за свой труд что-то чуть больше ста тысяч рублей: немалые деньги! Заорали во всю глотку и возмутились некоторые «сомневающиеся» депутаты. Те избранники, что по-прежнему въедливо интересовались каждой копейкой и каждым рублём, отпущеными на АЭФ. Мне снова и снова приходилось что-то им объяснять-рассказывать-показывать и т.п.

А работа предстояла настолько щепетильная и технологически-трудоёмкая, что редкий мастер взялся бы за неё: ведь выезжать в лес, на заготовку необходимых материалов, надо было ранней весной, с первыми оттепелями.
Нужно было не упустить тот особый момент, когда наступают тёплые дни, наиболее благоприятные для интенсивного сокодвижения у деревьев.

К СВЕДЕНИЮ.
Наука даёт этому процессу сухое определение – «Сокодвижение — перемещение воды и растворённых в ней питательных веществ в растениях». 
Мы скажем чуть проще: под действием корневого давления (т.е. под тяжесть, и весом самого дерева), вода и минеральные вещества начинают подниматься вверх к почкам и затем к листьям, и тогда кора на берёзе (береста) отделяется от ствола намного легче.

Приезжать в тайгу придётся в период самой большой активности энцефалитного клеща и в момент пробуждения голодных полчищ крылатых кровососущих – гнуса, слепней, овода, мошки, мокрицы, комаров и других представителей мизерных и пискляво, занудно жужжащих и болезненно жалящих. Сомнительное, доложу я тебе, «удовольствие» – шастать тогда по тайге.

А мастеру надо заехать в лес, найти нужного диаметра берёзу (и не одну, а с десяток!), с доброкачественной, без изъянов, берестой.

Правильно – бережно снять её, свернуть – упаковать, привезти домой, вымочить огромные куски бересты в чанах и котлах; выварить в специальных травяных растворах и маслах; обработать особым способом (почти так же, как таксидермисты выделывают шкуры животных); растянуть – расправить, натянуть – высушить, укрепить на палках и жердях и сшить между собой берестяные полотна-лоскуты так, чтобы и не протекало, и не продувало…. Это ж, целая эпопея!

Когда депутаты узнали про чум, и про то – как, что, откуда и почему, больше вопросов к нам не возникало, а один из них признался: «Даже если бы ты, Игорь Анатольевич, заплатил бы мне в 5 раз дороже, я бы никогда не отважился бы на такой труд!»

Эвенкийское жилище

                                Эвенкийский чум с покрытием из берёзовой бересты

– Надо же, я столько раз бывал в эвенкийском секторе музея, и столько раз проходил мимо этого чума – и даже не задумывался, как непросто он создавался!
– Немало тайн ещё хранит музей. (Улыбается)
Точно такая же технология используется и при заготовке сосновой и лиственничной коры.

                                   Жилище эвенков из сосновой коры

Когда в сегодняшних условиях современной жизни отдельные товарищи желают сообщить всем о своей «исключительной» и гиперактивной работоспособности, то некоторые произносят фразу: «У нас работа 24 на 7» (подразумевая интенсивность 24 часа в сутки, помноженные на семь дней в неделю).
Но наш департамент культуры и молодёжной политики, скажу без лишней скромности, – все годы под моим руководством вкалывал в режиме «25 на восемь»!

Что-то получалось молниеносно, что-то почти сразу, что-то – позже, но  все мы очень старались быть нужными. Бесспорно, все подразделения и все отделы администрации работали на единый результат, но, объективно, культура всегда была и будет  на авансцене, она всегда будет первой!
Мы все – и эти люди (хоть и в разные периоды) работали на имидж нашего легендарного города, мы все работали на Братск!

Олег РЫБИН, Надя МАШУКОВА, Артём ЩЕГЛОВ, Оксана КОСТЫК, Лиза КОСТЮК, Ольга АНДРЕЕВА, Маша СУББОТИНА, Света НОВИКОВА, Надя СМЕРДЯГИНА, Эдик АЛЬТ, Галя СТУПАК, Лена УКОЛОВА, Гриша ЧУПИН, Лена НЕДОСПАСОВА, Ира САМСОНОВА, Галя НИКОЛАЕВА, Егор ЛУКОВНИКОВ, Катя ХМЫЛЬНИНА, Лена КЛИМОВА, «профсоюзная» Лена РЕНДОРЕНКО, Наташа БЫКОВА, Света ЦВЕТКОВА, Юля ЮРОВСКАЯ, Лена КАЛАШНИКОВА, Дима ЧЕРНЫШОВ, Света СМОЛИНА, водители Игорь СОРОКИН и Саша , плюс финансово-бухгалтерская гвардия ревизоров и экономистов: Света ШАРШУНОВА, Лена ДЕМЧЕНКО, Света КОНСТАНТИНОВА, Вера ЕЛСУКОВА, и многие другие – это была мощная мощь!
Мы всё время учились!

– По-ленински: учиться, учиться и учиться?
– Ну, откровенно говоря, не совсем по Владимиру Ильичу.
Ведь, как известно, эта фраза, произнесённая в 1896 году, на самом деле принадлежит великому русскому писателю – Антону Павловичу ЧЕХОВУ, и дословно звучит так: «Учиться нам нужно, учиться и учиться, а с глубокими общественными течениями погодим: мы ещё не доросли до них и, по совести, ничего в них не понимаем».
А вождь мирового пролетариата  Владимир Ильич ЛЕНИН, троекратное «Учиться, учиться и ещё раз учиться!» использовал в одной из своих статей, лишь спустя три года, в 1899-ом.
Мы изучали и смотрели, слушали и предлагали, строили и ремонтировали, печатали и размножали, обновляли и проектировали, берегли и сохраняли, отстаивали и защищали, докладывали и отчитывались, представляли и рекламировали, привозили и отправляли, встречали и принимали, угощали и кормили, провожали и напутствовали, убаюкивали и будили по утрам, платили и взимали, знакомились и сотрудничали с коллегами отовсюду, приглашали и зазывали к себе других, делились планами и совместными проектами, выступали и гастролировали, хвастались и хвалились, фонтанировали идеями и радовались общим и частным успехам!
Учитывая отдельные предвыборные обещания Сергея Васильевича Серебренникова, которые он давал братчанам на БрАЗе ещё в 2005 году, мы, в компетенции своей отрасли, старались, по возможности, привнести в наш город лучшее и, слава Богу,  многое нам удавалось.

Ни отчётная документация контроля рабочего времени, ни коллеги, ни бывшие заместители мэра не позволят мне соврать: я, Игорь Анатольевич КРАВЦОВ, впахивал так, как другим и не снилось! Мой личный рабочий день начинался ровно в 6 утра, а заканчивался, когда в администрации на этажах уже отключали лифт, далеко за полночь.

Совершенно сухая, статистическая информация: только в период 2008-2009 г.г., за два года и 730 календарных дней, я, как начальник департамента, побывал в самых разных командировках (от ж/д переезда и водного парома, от старой деревеньки и зажиточного села и до аэропортов самых центров и столиц) – 283 дня. Даже такой показатель, как лимит на расход по бензину на служебную «Волгу», у меня был больше чем у других: т.к. протяжённость дорог, только от одного учреждения до другого, например, от клуба посёлка Порожский до библиотеки посёлка Сухой – составляла сотню километров в одну сторону. А ведь бывали и такие дни, когда побывать и там, и там снова, приходилось по нескольку раз за сутки.

И сегодня, мне бесконечно приятно от того, что мои старшие товарищи, руководители ответственных участков и подразделений, отделов и управлений, а так же те, опыт работы которых в городском хозяйстве исчислялся десятилетиями – за мой труд, присвоили мне негласный, но высокий чин – министр культуры Братска! Так назвали меня тогда, так называют и поныне: значит, мы не зря работали.
Это безумно важно – соответствовать званию нашего знаменитого Фридриха Павловича ЮСФИНА.
Поверь, Вадим, мы сделали очень много доброго и нужного, задали ритм и обеспечили заделье для продолжения важного для многих людей, и на долгие годы: например, БраЦкий острог (подробнее об этом чуть позже).
– Нисколько не сомневаюсь: ведь об успехах всего, что было связано с названиями наших коллективов, и с городской культурой, и с твоей фамилией, часто звучало в новостных лентах местных и областных СМИ…

– Тем не менее, не всё так радужно складывалось: в администрации были и те, кто (по должности) не особо спешил финансировать музей, считая его филиалы (на общем фоне отрасли) некоторым «балластом», что ли?.. Да и многим другим было непонятно: чем они там, в музеях, вообще, занимаются? – то ли дело художники – сразу видно – рисуют; или музыканты – сразу слышно – играют.

– Как же так?

– А что тут удивительного? – даже в моём, «собственном» ведомстве, в самые первые дни и недели работы, многие бухгалтеры и экономисты и знать не знали, что такое культура, и с чем её «едят» – поскольку, вместо живых людей и творческих коллективов, видели только безликие «контрольные цифры» на бумаге.
Это при мне  бухгалтерия и экономисты, впервые в своей жизни стали посещать наши мероприятия, и бывать в тех учреждениях, подведомственных родному департаменту, которые они же и проверяли, и финансировали!
В том числе, по моему распоряжению, мы стали регулярно приезжать на субботники в АЭФ: поскольку посчитали своим долгом помогать сотрудникам музея. А когда нужно приводить такую огромную территорию филиала в порядок – лишняя пара рук никогда не будет лишней.
– Это же прекрасно: когда подчинённые своими глазами видят, как вместе с ними работает их начальство!
– Если бы… Я ведь уже говорил о том, что отдельные, заклятые «музеИсты» активно сопротивлялись новым порядкам: ведь работать по правилам для них было очень непросто.
Некоторые, не постесняюсь этого слова,  трутни действовали особенно хамовасто, и нагло, и вели себя в полном соответствии с их интеллектуальным и образовательным уровнем. Снова повторюсь: они были способны только на деструктивный подход ко всему, строчили жалобы и писали кляузы.
Представь себе, Вадим: я привожу на автобусе не только весь штат сотрудников департамента, а целые семьи – с мужьями и детьми на субботник в Ангарскую деревню, чтобы поработать и помочь навести порядок к празднику, а работники филиала даже не выходят к нам!? Прячутся в избах и откровенно бойкотируют совместный труд, и требуют: нам помощь ваша не нужна, вы нам лучше денег дополнительно дайте, а мы сами наймём рабочих (читай – на себя договора оформим, или на инвалидов, или на мифических краснодеревщиков), и они здесь и приберутся – и подметут, и мусор вывезут.
– Как же такое возможно?

– Чтобы попытаться это понять, давай чуточку оглянёмся назад.

…В последнее десятилетие ХХ века, когда на развалинах «успехов» перестройки и антиалкогольной компании, рушилась страна, расцветали /жировали знатоки продовольственной «шоковой терапии» и, по совместительству, бандиты всех мастей: каждый день, да через день, менялись гос.чиновники, начальники, указы, законы и распоряжения… Одним словом, людям было и не до культуры, в целом, и не до музеев, в частности: самим бы продержаться, да найти, чем детей накормить. Объективно: сначала – хлеба, а потом уже – зрелищ.
– С жизнью, в тех условиях, не поспоришь…
– Это точно.

После ухода Октября Михайловича ЛЕОНОВА в мир иной, Ангарской деревне, мягко говоря, не особо «везло» на заведующих, и мы, начиная с 2007 года, многократно старались решить этот вопрос: считаю, что нам это удалось, но, надо честно признаться, далеко не с первого раза.
Претендентов и желающих на заведование деревней было много, и, естественно, за один день всех досконально не проверишь, на всё нужно время. Поначалу они горы золотые обещали департаменту, а на деле получалось как в русской пословице «замах– на рубль, удар – на копейку».

Один посчитал, что раз это далеко от начальства, то на работе было можно почти не появляться; другую даму коллектив так сплочённо «сжимал» и принимал в свои ряды, что совсем скоро становился очевидным её «стаканный» диагноз; ещё один – (вместо работы) мечтал об охоте и рыбалке; а кто-то, то ли от вольного воздуха, то ли от свободы и простора, что так пьянит, сама начинала прикладываться к рюмке. Намаялись мы немало с такими «заведующими»…

К сожалению, подобрать на этот пост человека, который бы обладал исключительно положительными качествами, или смог бы вобрать в себя хорошие черты от одного, от другого, от третьего – как в «Женитьбе» бессмертного Николая Васильевича ГОГОЛЯ – было невозможно.

– У этой должности какие-то особые, кардинально отличающиеся от других, условия?
– Безусловно! Музей-то, под открытым небом! – отсюда и расстояния, и разбросанность объектов, и некоторая «незащищённость» музея, и все, вытекающие отсюда, трудности управления и хозяйствования.
– Что значит «незащищённость»?
– Это значит, что музей «Ангарская деревня», до сей поры, не огорожен (забором, колючей проволокой, частоколом, сеткой-рабицей (как в музее «ТАЛЬЦЫ», например).  К сожалению, я не успел это сделать.
Вынужден признать: это ещё один из моих «скелетов в шкафу». И, несмотря на клятвенные заверения и регулярные обещания мэра, увы, но мне так и не удалось увеличить количество профессиональных работников (я говорю про бригаду плотников и столяров) в штатном расписании АЭФ…

Когда в городе реализовывали т.н. “программу по антитеррору»,  деньгами обеспечили и школы, и ясли, и больницы, и фонды, и собесы – всех, кроме учреждений культуры: «Это, Игорь, Анатольевич, не первостепенная задача государства», говорили мне «большие дяди» из начальства.
Я пытался найти справедливость в Думском зале: «Стояла, Игорь Анатольевич, «ваша» деревня, много лет без забора – и ещё простоит, и ничего с «вашей» культурой не случится», вторили отдельные депутаты-избранники от народа.
Кстати, про «забор», (Смеётся) мы ещё обязательно вспомним, когда расскажем про драмтеатр.

– Неужели в филиале всё было настолько плачевно?

– Я уже говорил, что особой «трагедии» не было, была тоска и многолетнее запустение.
Ведь когда мы, впервые, приехали в деревню, трава (у острожной башни и церкви) стояла стеной под два метра!
Срочно бросились выпрашивать технику в местной дорожной службе – нам дали трактор, что косит траву на обочинах дорог – и он справился с этой задачей. Но что теперь делать с таким количеством сена? Предложили её владельцам животных, и те с радостью всё вывезли на крольчатник.

Закупили дорогие семена в Иркутском питомнике, посеяли клевер, предприниматели подарили нам хорошую газонокосилку на колёсах – стали стричь траву и формировать ровные газоны… Это сегодня там симпатичная трава-мурава и цветочки (Улыбается), а что было до нас – я уже сказал.
Тем более, что в наших дальнейших планах работы этого музейного филиала была и организация пункта проката.

– Проката чего?
– В зависимости от времени года: летом – это пледы и покрывала. Приехала, например, семья на праздник или в обычный выходной погожий денёк выбралась в музей, за символическую плату получила широкое полотно и спокойно отдыхает, смотрит культурную программу, не на голой, сырой траве (одежду вряд ли можно будет отстирать от зелени), а сидя на покрывале.
– Плед, как в самолёте?
– Что-то типа такого.

А зимой – это «плюшки-ватрушки» и прочие санки-ледянки, и… валенки всех размеров: ведь в ботиночках-сапожках много не находишься, архитектурой особо не налюбуешься: а в нашей, сибирской обуви, ноги защищены и от холода, и от снега. Накатались с горок на санках, прогулялись по музею, посмотрели, надышались морозцем, и… направились прямиком в народный ресторан!

– Что ещё за ресторан? В самом музее?
– Ну, если угодно – кабак, трактир, харчевня (в историческом прошлом были ещё и другие названия – шинок, корчма, таверна), и, разумеется, не точно в центре экспозиционно-выставочной зоны и не в Башне Острога. (Смеётся) Неподалёку, в шаговой доступности, и на той, отдельной территории, запланированного (в рамках Программы развития) музейного комплекса.
Всё, что мы делали – было рассчитано исключительно на научной основе, мы не страдали отсебятиной.

Я обязан сделать особый акцент на том, что всё, чем занимался Департамент по музейной линии– проходило тщательную научную проверку ведущих экспертов Иркутской области: они неоднократно приезжали в Братск с консультациями, помогали АЭФ и словом, и делом; а сколько раз наши сотрудники бывали в областном центре – и не сосчитать. Высококвалифицированные профессионалы – Главный научный сотрудник Иркутского краеведческого музея Эмилия Александровна МУЦЕНЕК и заместитель директора музея «Тальцы» – Елена Анатольевна СТРЕКАЛИНА – всегда были с нами на связи.

Уникальный знаток музейных секретов – Эмилия Александровна МУЦЕНЕК

Елена Анатольевна СТРЕКАЛИНА

 Мы уже как-то говорили про неё в своём материале КВН и не только. Часть 8. Летняя дорога домой (три эпизода) poangare.ru›1837/

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ