Он всегда стремился быть поэтом –
Лицедейством душу не согрел –
И тянуло вечно против ветра,
Говорили даже, что сидел…
Мог ввернуть словечко и “по фене”,
Улыбались “зэки”: ” Знаем, свой…”
Отрицал большой поэт Евгений,
И смотрел на них с ухмылкой злой.
Моряки кричали: “Наш он, флотский!” –
Весь в наградах боевой старик
Заявил, что будто бы Высоцкий
Был орденоносец-фронтовик.
“Мог бы стать известным режиссёром…” –
Кто-то обронил, вздыхая, в зал,
А в ответ: “Зато он стал боксёром! –
Это мне приятель мой сказал! –
Бил с обеих рук, как Сонни Листон,
Левой снизу печень пробивал…
А потом устроился артистом,
За границу часто выезжал…”
Прогудел толстяк седой: “Я знаю!” –
Утирая пот со лба платком, –
Он хотел, как все, поближе к раю –
К нам нередко заходил… в райком.
Держится спокойно, и не мямлит,
Мол, артисту тоже надо жить…
Как там говорил товарищ Гамлет?..
Весь вопрос в том – быть или не быть?”
То, что был, сомнений в этом нету –
Ко всему стремился в меру сил,
Помню, как держал он сигарету,
Как красиво женщину любил.
Тяжело порой давались рифмы, –
Никогда того он не скрывал, –
А над ним кружились, словно грифы,
Те, кому с улыбкой наливал.
Молвил скромно дружеское слово,
Брал гитару, песню говорил,
Как рыбак, Высоцкий без улова
В бухту никогда не приходил.
Впечатлений полная корзина –
В каждом человеке брал своё,
Тут тебе и песенка про Зину,
То про царство троллей речь повёл.
Повести и песни-размышления,
И во всём открытая душа,
В жизни находил он вдохновение,
Жизнь была, как песня, хороша.
А потом настал восьмидесятый,
На изгибе беспокойных лет –
Олимпийский, памятный, проклятый…
Улетел на небеса поэт.
Птицы на Ваганьково слетались,
Кто-то щебетал, а кто молчал,
Где-то в стороне витала зависть,
Только он её не замечал.
За спиною кони и гитара,
Сквозь туман струится тёплый свет…
Он уже теперь не станет старым
Всенародно признанный поэт.
Вадим СКВОРЦОВ.